Примерное время чтения: 5 минут
330

Каким останется в памяти первый президент?

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 21. «Аргументы и Факты в Удмуртии» 24/05/2017
Александр Волков с Михаилом Калашниковым.
Александр Волков с Михаилом Калашниковым. / Александр Поздеев / пресс-служба главы и правительства УР

Иронично относившийся к всякого рода «имиджмейкерам» Александр Волков был крайне неподатлив на любые манипуляции с собой. О бывшем руководителе вспоминает пресс-секретарь первого президента Удмуртии Виктор Чулков в специальном материале для «АиФ в Удмуртии».

Что скрывала публичность?

За всё время работы с ним я помню всего 3 или 4 фотосессии, на которые мы сумели его сподвигнуть. Он ревниво следил за тем, чтобы фотограф и телекамера присутствовали на основных открытых мероприятиях с его участием: «Люди должны знать, что я не штаны в кабинете протираю, а делом занимаюсь!» Но позировать, изображать состояния, которых он в данный момент не переживает, имитировать нужное фотографу выражение лица категорически не любил.

Справка АиФ
Сенатор от Удмуртии и зампредседателя комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Александр Волков скончался на 66-м году жизни в Германии. Причиной смерти стала продолжительная болезнь, от которой он лечился последнее время в этой стране: с конца 2000 года политик страдал от онкозаболевания.
Это вступало в противоречие с его безусловно харизматичной и довольно артистичной натурой. Он умел быть естественным и органичным даже в незнакомых или неожиданных ситуациях, мгновенно и точно реагировал на чужое слово, обладает даром устного рассказа и весьма близко к оригиналу воспроизводит чужие манеру речи и интонации, ярко разыгрывал в лицах запомнившуюся ему сцену.

Но всеми этими качествами в публичной плоскости он пользовался предельно скупо. Во всей полноте они раскрывались только в частной обстановке, закрытой для постороннего взгляда.

При этом и в частных ситуациях он не допускает панибратства, несдержанности и традиционных в России застольных откровений. Был некий (и, думаю, весьма значительный) объём содержания его личности, полностью закрытый для постороннего взгляда. А вместе с ним закрыта и та внутренняя – интеллектуальная и духовная — жизнь, которая определяла его взгляды, оценки, поступки.

Поэтому официальный, общедоступный образ Президента был несправедливо скупым, ему явно недоставало объёма и ярких красок. Я бы сказал, того напряжённого драматизма, который присутствовал в его судьбе.

Вот только два примера. Умолчу об источниках, но знаю, что в 1990-е годы будущий Президент Удмуртии помог вызволить из плена около десятка ребят из нашей республики, воевавших в Чечне. К 55-летию Александра Александровича я написал об этом в очерке «Привычка работать», но он попросил убрать этот эпизод. И только в итоге довольно напряжённого разговора согласился: «Напишите, но, пожалуйста, без подробностей».

О чём никогда не узнаем?

Думаю, мы никогда не узнаем, что он пережил во время смертельно опасной болезни и чего ему стоило возвращение к полноценной жизни. Помню, как он стушевался (что ему категорически не свойственно), когда вскоре после выздоровления, утром, здороваясь с нами, заметил, что по манжете его белой рубашки расползается пятно крови. Медсестра плохо закрепила катеттер («бабочку») после укола.

А стушевался именно потому, что на мгновение потерял контроль над ситуацией, независимо от себя добавил в привычный, «канонический образ себя» недопустимую с его точки зрения частную, интимную подробность.

С возрастом, собирая нас — тех, кто ежедневно был рядом с ним на протяжении многих лет — по поводу своего дня рождения, наступающего Нового года, 23 февраля, 8 марта или Дня строителя, он всё чаще брал в руки баян и пел о том, что резонировало с его внутренним состоянием.

Фото: пресс-служба главы и правительства УР

Чаще всего это были песни о любви, верности, преданности, дружбе, благодарность судьбе за щедрый подарок — жизнь. И обязательно — о России как части его души, как о том, что можно назвать частным, интимным переживанием судьбы своего Отечества.

Такой Президент, к сожалению, тоже был открыт далеко не любому взгляду.

Но это моё мнение. Он считает иначе. И потому его не заботило режущее мой глаз рассогласование между тем Волковым, которого знал я, и тем Волковым, который появлялся на экране телевизора или на страницах газет.

«Имидж» и «рейтинг» — вот слова, которые он не хотел даже слышать. «Имидж» и «рейтинг» республики – ещё куда ни шло. Но только не применительно к нему. Он никогда не играл с общественным мнением, тем более не подыгрывал ему, не подстраиваться под критерии составителей рейтингов и не оглядывался на их результаты.

Общественное мнение, к сожалению, слишком часто, невзирая ни на что, платило ему неприятием и раздражением. Он знал об этом и не противился этому. Рационалист и прагматик в конкретных делах, он был фаталистом в оценке своих перспектив: «Делай, что должно, и будь, что будет».

Он справедливо и обоснованно ставил себя в ряд с самыми весомыми фигурами в истории Удмуртии. Но, не понаслышке зная, как капризна и прихотлива в России судьба политиков любого ранга, искренне надеялся на правосудие истории, которая всё расставит по своим местам и всему даст свою независимую оценку. Дай Бог, чтобы так и случилось.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах