Во время визита в Удмуртию летом этого года Владимир Путин попросил Александра Бречалова разобраться с ветхим жильем в республике. «Не хочу показаться занудой, с бараками разберитесь, ладно?», — так дословно сказал Президент на встрече с главой региона, состоявшейся 27 июня. Бречалов заверил, что проблема находится на особом контроле. Своё слово он сдержал — все бараки находятся на учёте. На сегодня в реестре многоквартирых домов Удмуртии, признанных аварийными после 1 января 2012 года, числится 591 дом. Однако федеральная программа расселения из ветхого жилья полностью выполнена и закончилась 1 сентября 2017 года. Что будет с остальными домами?
Как дожить до 2030 года?
В нашу редакцию обратился ижевчанин — житель м-на Строитель Закир Мухаметзянов, проживающий по адресу: 14-я улица, 144 (это вниз от Заречного шоссе). 78-летний пенсионер пожаловался на невыносимые условия проживания. Наши корреспонденты побывали у пенсионера и убедились в правдивости его слов.
Двухквартирный барак был построен в 50-е годы для семей железнодорожников в промышленной зоне. Тогда это было нормально — поселили тебя рядом с железной дорогой и по соседству с шумным предприятием, ну и ничего, живи, радуйся — есть крыша над головой. Впрочем, людей заверили, что это временное жильё, а в дальнейшем все получат благоустроенные квартиры. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Как же сегодня живут здесь люди?
«Мы с дочерью переехали сюда в начале двухтысячных к её мужу, который работал железнодорожником, — рассказал нам Закир Мухаметзянов. — Зятя уже нет, а мы остались здесь. Вы сами видите, что это за дом — в щели лопата входит. Зимой его не протопишь, так в холоде и спим. Весной и после дождей нас заливает, поскольку место низинное. Ниже уже только речка и болото. Воды много, да только не питьевой, её-то издалека с колонки таскать надо».
«Действительно, когда «Спецстрой», который находится выше, устроил автостоянку, воде уже вовсе некуда деваться, вся идёт к нам, — подтвердил сосед пенсионера Александр Мельников. — Всю весну и начало лета в огороде вода стоит. Сверху всякие стоки идут, снизу разлившаяся речка подпирает. Что-то посадить только в июле можем. Фундамент дома давно сгнил, да и что там за фундамент? Кирпичи, которые вы видите — это просто облицовка снаружи, а под домом труха и земля. Чем-то помочь — никого не допросишься. Управляет нашим домом СпДУ, по крайней мере, квитанции на уплату за обслуживание оттуда приходят. Мы, разумеется, не платим. Оплачиваем только за найм в Администрацию Ленинского района. В чём заключается обслуживание? Один раз за все годы оттуда приходили — в марте, предложили крышу от снега почистить. Да мы уж почистили, спасибо. А когда до этого крыша обвалилась, мы её сами и чинили. Снег вокруг тоже сами убираем, он у нас чёрного цвета. На предприятии рядом грохочет гильотина, металл рубят. А вытяжка воет до трёх ночи. Всю ночь грохочут проходящие товарняки. Так и живём. Депутаты у нас бывают перед выборами, потом пропадают вместе со своими обещаниями».
«Почему, я голосовал, — вмешивается Закир Мухаметзянов. — Вдруг что-то сделают всё-таки? Прислали же комиссию из БТИ, признали дом аварийным. Правда в администрации год возможного расселения записан 2030-й. Как-то теперь до 90 лет нужно дотянуть…»
Продолжение следует?
Неужели эта развалюха и в самом деле будет догнивать до 2030 года? На официальном сайте «Реформа ЖКХ» записан год признания дома аварийным — 2016. Из фактических данных там только общая площадь дома - 98.90 кв.м. Всё остальное «не определено»: количество жилых помещений, жилая площадь, общая степень износа здания, и, самое главное, — год планового фактического расселения.
Что же будет дальше с гнилушками, которые не попали в программу расселения до 2012 года?
Врио Главы Удмуртии встретился с директором Фонда ЖКХ 
«Приговорённые» бараки. Программа переселения завершена, что дальше? 
«Когда-то эти дома были подарком». Как за полвека обветшало жильё 
Снести старые дома нельзя, надо ремонтировать. Но за чей счёт это сделать?