Заговорили по-венгерски. Станет ли национальная классика бестселлером?

Удмуртская литература почти не известна даже за пределами республики, тем более — в Европе (и дело тут не в качестве произведений, а в сложности проникновения на перенасыщенный книжный рынок). Тем более важным оказывается перевод на венгерский язык романа Михаила Петрова «Старый Мултан», который недавно был издан в Будапеште и даёт возможность читателям европейской финно-угорской страны познакомиться с нашей национальной классикой.

Двойной перевод

Издание «Старого Мултана» на удмуртском языке представил в Ижевске переводивший его Иван Хорват — доцент Будапештского университета, преподаватель русского языка, опытный переводчик. Он признался, что несмотря на безупречное владение русским, ни на одном из национальных языков народов России он не говорит, но взяться за большой роман удмуртского писателя это ему не помешало: переводная литература порой доходит к читателю не самыми простыми, окольными путями. Иван Хорват говорит:

«В России об этом, наверное, и не догадываются, но до недавнего времени почти всю русскую классическую литературу в Венгрии читали не в прямом переводе с русского, а в переводе с немецкого языка. Брали немецкие издания Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Достоевского, и уже их переводили на венгерский. Только недавно произведения этих столпов русской литературы начали переводить заново, уже с оригинала. Это не помешало венгерскому читателю весь 19 и 20 века восторгаться русскими романами и рассказами. Надеюсь, что с удмуртской литературой будет та же история, — а если вдруг кто-то захочет перевести «Старый Мултан» или другой роман удмуртских авторов напрямую с родного языка — я буду только рад».

История главного романа

Считать работу Ивана Хорвата хоть в чем-то менее значимой из-за «непрямого» перевода нельзя ни в коем случае. Во-первых, школы художественного перевода с удмуртского на венгерский и обратно до сих пор не существует, несмотря на несколько десятилетий активного культурного сближения финно-угорских стран Европы и республик России. Переводческие проекты, инициированные, как правило, университетами, реализуются, но их явно недостаточно, чтобы удмуртская проза и поэзия стояли на полках венгерских книжных магазинов рядом с переводными бестселлерами датских, шведских или норвежских авторов. К настоящему времени переведены на венгерский только стихи Ашальчи Оки (первой и самой известной удмуртской поэтессы), поэма Кузебая Герда «Керемет», несколько народных сказаний, легенд и молитв, и роман современного писателя Вячеслава Ар-Серги.

Во-вторых, в случае «Старого Мултана» можно говорить не о русском переводе, а об авторской русскоязычной версии, настолько же стилистически выверенной, хранящей голос самого Михаила Петрова, как и удмуртский оригинал. Дело в том, что Петрову, писавшему «Старый Мултан» около двадцати лет и закончившему роман в 1954 году, было важно, чтобы и русскоязычные читатели узнали рассказанную им историю — и он сам без промедления взялся за русскую версию романа. Он умер в 1955-м, успев завершить авторский перевод многих глав. Так что, по сути, существует две версии главного удмуртского романа 20 столетия — на удмуртском и русском языках.

А достоянием удмуртской культуры «Старый Мултан» признан не только по принципу языковой принадлежности, но, в первую очередь, потому что рассказывает об одном из самых важных событий в истории удмуртского народа, после которого просвещенная Европа узнала о существовании удмуртов и об их традициях.

Старое мултанское дело

Роман посвящён «мултанскому делу» — продолжительному судебному процессу (1892-1896 гг.), начавшегося с обвинения удмуртских крестьян-язычников в человеческих жертвоприношениях. Благодаря публицистическим статьям писателя и правозащитника Владимира Короленко процесс оказался в центре внимания российской и европейской общественности, никогда раньше не знавшие слова «удмурт» люди узнали о древней, этичной и гуманной культуре этого финно-угорского народа, а жителей Старого Мултана, уже осуждённых на каторгу, удалось освободить и вернуть в родную деревню. Роман Михаила Петрова стал повторным оправданием удмуртов — писатель сам вырос в деревне, похожей на Старый Мултан, и с поразительной точностью описал быт и душевный настрой её жителей. А Иван Хорват объединил миссии Короленко и Петрова, и сделал крестьян-удмуртов, живших в конце 19 века, близкими и понятными просвещённой публике в Европе 21 века.

По словам Ивана, главная цель переводчика — сближение культур. Каждый перевод — это мост между культурами, пройдя по которому можно зайти на новую территорию, узнать что-то новое, захватывающее. «Когда я прочитал «Старый Мултан» Михаила Петрова, я понял, что мне хочется рассказать венграм эту мрачную, достойную страшного детектива историю простых людей из удмуртской глубинки, найденного тела без головы, пугающих суеверий о язычестве, изнанке работы полиции и о людях, которые готовы вступиться за идеалы гуманизма, не жалея времени и сил, — рассказывает он. — Мне сказали, что в самой Удмуртии «Старый Мултан» сегодня читают разве что студенты-филологи, и это очень зря: роман ничем не уступает тем модным триллерам, которые продаются многотысячными тиражами, а во многом и превосходит их».

Прогулка по страницам книги

Перевод был презентован дважды — сначала в Ижевске, а затем — в Кизнерском районе, к которому сейчас относится Старый Мултан (с 1939 года — село Короленко). Иван Хорват не мог упустить возможность увидеть места, где происходили те события, к которым он постоянно возвращался в течение двух лет жизни — именно столько он работал над переводом.

По улицам села Хорват шел с явным волнением, стараясь обнаружить следы той реальности, которую старался воссоздать на венгерском языке. Это оказалось не сложно: плетни, огороды, за которыми лежат пологие холмы, деревянные дома с яркими резными наличниками, каменная церковь 1861 года постройки, — Старый Мултан за последние 120 лет почти не изменился. Венгерский переводчик видел то же самое, что и Короленко, приехавший в Старый Мултан в 1895-м, чтобы на месте изучить подробности дела. Разве что памятник самому Владимиру Короленко можно теперь обнаружить в глубине зелёного сквера. Войдя в двухэтажный дом одного из обвиняемых в жертвоприношении, зажиточного мултанца, крупного торговца Василия Кузьмича Кузнецова, где сейчас располагается музей имени Короленко, посвящённый Мултанскому делу и крестьянскому быту 19 века, Хорват воскликнул: «Я описал его в своем переводе именно так, как вижу сейчас своими глазами. Книга ожила!».