Костюм и образ. Об этой взаимосвязи хорошо знает театральный портной.

Елена Мездрина пришла на разговор с корреспондентом «АиФ в Удмуртии» с шитьём в руках — 3 марта была премьера спектакля «Девичник над вечным покоем». Всё готово, но лишь одно платье не устраивает — на сцене оно не смотрится: не та ткань, не тот оттенок. Подобрали третий вариант, и, кажется, на этот раз угадали, спешно шьют. Случай, конечно, исключительный.

Работа швейки

Юлия Ардашева, «АиФ в Удмуртии»: Елена Вячеславовна, говорят, вы работаете в театре 32 года?

Елена Мездрина: Да. Сразу после школы пришла в ателье и постигала азы швейного мастерства самоучкой, наблюдая за каждой операцией опытных коллег. А потом из ателье уволилась, решив вслед за подругой уехать в закрытый тогда город Севастополь. Но этого не случилось, и в 1985 году я пришла в Русский драмтеатр им. Короленко. Правда, тогда его здание было на капитальном ремонте (с 1983 по1987 гг.), и коллектив переехал на ул. Горького: пошивочный цех располагался рядом с рестораном «Кама», над библиотекой СТД, другие службы располагались в музыкальной школе и в Национальном театре.

— Сколько можно сшить костюмов за это время при нескольких премьерах в год?

— Мы подсчитали, что более 1000 костюмов.

— Как в театре называют своих портных?

— Официально мы художники-модельеры, а между собой нас называют по-разному: пошивка, швейки…

— Вы работали и в годы повального дефицита, это чувствовалось в театре?

— Конечно, тогда не было, не говоря о тканях, и выбора ниток: чёрные, белые, серые — вот и все цвета. Такие хлопчатобумажные нитки сейчас и не выпускают. И машинами в цехе пользовались удивительными: они были не электрическими, а ножными — как швейные, так и оверлок.  Но каковы бы ни были условия работы, мы всегда старались, чтобы «костюмчик сидел».

«Вторая кожа» для актёра

— Костюмы «украшают» роль?

— Они помогают войти в роль, это серьёзный штрих в образе каждого персонажа. Для актёра костюм — вторая кожа, и нужно сшить его так, чтобы он не только не мешал, но в нём хотелось играть. Конечно, многое зависит от закройщика: чем точнее его выкройка, тем лучше сидят вещи. Мы, работники цехов, смотрим все прогоны спектаклей, и приятно видеть, когда костюм на сцене «работает» на персонажа.

— Случаются неудобные для швей наряды?

— Мы делаем их по эскизам художников, и важно, чтобы костюм совпал с видением художника и с задачами режиссёра. Мы активные участники этого процесса: ищем новые обработки ткани, думаем над «технологическим» удобством костюма: как его быстро одеть, быстро снять. А насколько сложны исторические костюмы — с кринолинами, фижмами! Вспомнить только спектакли «Мария Стюарт», «Коварство и любовь». В последнем спектакле, кстати, мы шили костюмы для народного артиста России Георгия Тараторкина.

Этот спектакль шёл в 1996 году по «бродвейскому» принципу: ежедневно, целый месяц. Тараторкин тогда уезжал из Ижевска лишь на два дня, и в эти вечера его заменял Владимир Свечников, народный артист Удмуртии, заслуженный артист России. Эти «напарники в одной роли» совсем недавно ушли из жизни — практически друг за другом.

Испытанием для пошивочного цеха стал спектакль «Обыкновенное чудо» — мы в первый раз работали с изолоном. Вместе с бутафорами практически на ходу придумывали новые технологии для того, чтобы придать нужную форму этому материалу. В жизни его не носят, а актёры не просто носят, но и активно двигаются. Это всё надо учитывать. Когда мы увидели эскизы костюмов художника Виктора Герасименко, то не сразу поняли, как всё это можно воплотить. Но… глаза боятся, а руки делают — совместными усилиями справились. С нами работала ассистент художника Настя Подпорина, студентка сценографического факультета ГИТИСа. В чём-то она нам помогала, чему-то мы её учили — так и шёл процесс.

— Но в репертуаре есть спектакли, где собирают готовые вещи. Например, в «Вечерах на хуторе близ Диканьки»…

— … и в «Томе Сойере» мы искали одежду по сэконд-хэндам. Мы подвластны художнику и режиссёру, и если им нужны настоящие вещи конкретной эпохи, мы им помогаем. И никогда не оказываемся в стороне: что-то подсказываем, додумываем, дорабатываем в этих находках. Сейчас режиссёр Дмитрий Удовиченко готовит премьеру спектакля «Калека с острова Инишмаан» МакДонаха, и ему потребовались натуральные ткани мятой структуры, вязаные вещи — мы снова в поиске, кто-то что-то приносит из дома.

Две подряд премьеры этого сезона ставят сокурсники по СПбГАТИ Олег Молитвин и Дмитрий Удовиченко. В Ижевск их привела театральная лаборатория, и у обоих случилась с нашим театром взаимная любовь. Теперь Олег делает второй спектакль (первый «Боинг-Боинг»), Дмитрий — третий после «Человека-подушки» и «Игр в жизнь»).

Раньше в театре были свои режиссёры и художники — их можно было спросить в любой момент. Много лет мы работали с Борисом Науменко, бывшим главным художником театра. Понимали его требования, его почерк. Он хорошо знал актёров, учитывал это при создании эскизов. Светлана Лукашенко, тоже бывший главный художник, рисовала эскизы на… холсте. Владислав Анисенков приносит очень красивые эскизы - залюбуешься. К тому же он знает всю технологию раскроя и пошива — истинный мастер. Сейчас все приезжие, и от вопроса до ответа требуется время. Но с ними всегда интересно — они люди своеобразные. Виктор Герасименко, поставивший у нас «Ромео и Джульетту» и «Обыкновенное чудо», всегда задаёт необычную работу. А у Александра Мохова и Марии Лукка — питерских художников, оформлявших спектакли «Вечера на хуторе…», «Прянички», «Женщина-гора, или Укрощение строптивой» — авторская интерпретация исторического костюма.

Вкусы зрителя и мастера

— У вас есть любимые спектакли в своём театре?

— Конечно, например, «Слуга двух господ», «Между небом и землёй», «Тёмная история» — на этих спектаклях отдыхаешь, ничем не загружаешься. Хотя я с удовольствием посмотрела «Чайку» и думаю, что иногда надо ходить на такие глубокие, философские спектакли как «Человек-подушка».

— А любимые актёры, которых обшивать одно удовольствие, есть?

— Мне нравятся Ирина Дементова, Галина Аносова, Андрей Дёмышев и всеобщий любимец Николай Николаевич Ротов. Но для них как раз костюм вторичен — они способны играть своего героя в чём угодно. Их личности «перекрывают» наряд. Хотя Галина Аносова у нас, конечно, аристократка и модель — ей важно предстать безупречной.

— Мастерство театральной швеи особое?

— Бесспорно, и очень жаль, что таких специалистов нигде не учат. Можно научиться шить хорошо, но в театре нужно ещё и внутреннее портновское чутьё — одежда для жизни иная, нежели для сцены. Наряд вблизи может быть хорош, а на сцене теряется.

Особые заказы

— Говорят, вы шили не только платья, но и исторические вещи.

— Да, для одного из юбилеев знаменитой лыжницы Галины Кулаковой мы сшили по эскизу Владислава Анисенкова королевскую мантию — белую, из очень красивого искусственного меха, с горностаевыми «лапками», с отворотами. Теперь эта шуба — музейный экспонат, а у нас остались фотографии.
А ещё я шила с командой занавесы для двух театров: оперы и балета и нашего, драматического. Оба были огромны: примерно 20 на 9 метров, мы соединяли лицевую (бархатную) сторону и подклад вручную, расстелив ткани в зале бывшего драмтеатра. Бутафоры клеили на них вензеля из шнура и тесьмы. Для нашего театра занавес шили около двух месяцев, а для оперного пришлось уложиться в месяц — после капитального ремонта его спешно открывали 30 декабря 2015 года. И мы шили после работы вечерами и по выходным. Тогда эти заказы не казались нам чем-то знаменательным — работаешь и работаешь. Оцениваешь это по-настоящему лишь спустя время.

— Вы, Елена, больше любите шить мужские или женские наряды?

— Я мастер легкого женского платья, хотя приходится шить и мужские рубашки, пиджаки, жилеты, брюки. Женские исторические наряды мне кажутся сложнее: там кринолины, тесьма, вышивка, детали — очень много примерок. Впрочем, мастера мужского костюма говорят о своих сложностях. Но всем нам, семерым коллегам в пошивочном цехе, работать интересно.

— В чём же счастье вашей работы?

— Никогда об этом не задумывалась — любимая работа, и всё. Но помню ощущение (ещё в старом здании), что в театр летишь как на крыльях. Может быть, полоса для всех была счастливая: тогда было театральное агентство «КАПИК» Александра Кулябина, ставил свои звёздные спектакли Юрий Фараджулаев. Хотелось быть в теме, творить. Хотя без творческого энтузиазма работать в театре — хоть артистом, хоть портнихой — невозможно.

Сегодня мы осваиваем новые технологии, работая с современными художниками и режиссёрами, которые по-своему видят классику. Счастье в том, что каждый день приносит что-то новое!

Смотрите также:

• Музей-усадьба Чайковского: почему не стоит откладывать его посещение? →
• «Помочь дыханию театра». Почему в Сарапуле ждут приезжих режиссёров? →
• Хрустальный голос →