В «Лудорвае» изгнали вожо. Почему наши предки рядились в страшные маски?

Праматерь духов

Истоки удмуртского «Вожодыра» там же, где и более привычных славянских ряжений — в дохристианском страхе перед самыми тёмными днями года и надеждой на неминуемую весну, в попытках договориться со всемогущими силами природы о защите. По многим приметам Вожодыр напоминает колядки — его непременными атрибутами остаются ряженые, песни, хождение из дома в дом, гадания, изобильное угощение. Но есть и черты, присущие только удмуртской традиции, которую и воссоздали на празднике в «Лудорвае».

Центральным действующим лицом Вожодыра для удмуртов, сумевших сохранить матриархат, всегда была Вожо-мумы — праматерь духов, роль которой в общине исполняла одна из женщин-старейшин. Все «договоры» с силами мира духов нужно было вести через нее, а в Вожодыр — ждать её на пороге. В «Лудорвай» она явилась на тройке, запряженной духами-ряжеными — похожими на диких зверей в вывернутых мехом наружу тулупах и жутковатых масках. Чтобы злые духи не узнали человека и не смогли навредить ему, в Вожодыр люди пытались смешаться с ними, выглядеть как можно более страшно и необычно.

Чем страшнее, тем лучше

«Лудорвай» объявил в «Вожодыр» свободный вход для всех ряженых, и люди откликнулись: явились на праздник с личинами чертей, кикимор, диких тварей, ведьм. Мужчины надели длинные парики невероятных цветов, набросили на плечи пестрые платки с кистями, женщины переоделись в мужские костюмы, пририсовали бороды и усы, нахлобучили на лбы мужские шапки.

— Для нас самих стало приятным сюрпризом то, насколько правильно оделись гости праздника, — говорит Ирина Вершинина, специалист музея. — Удмурты на Вожодыр перевоплощались в домашних и диких животных (коз, псов, волков, медведей), леших и водяных, в разбойников, странников, нищих. Ряженым полагалось надевать такой костюм, который смотрелся бы со стороны как странный, диковинный, ни на что не похожий, как своеобразный антикостюм. Они надевали на себя шкуры животных, вывернутые мехом наружу шубы и шапки, накидывали на плечи рогожу, обвешивались ветвями деревьев, подпоясывались лыком, мазали лица сажей. Во многих случаях костюм ряженого мог состоять из «морхотья», то есть лохмотьев, рваной, грязной одежды, истоптанной обуви, а также одежды, не соответствовавшей полу и возрасту ряженого. Это было широко распространено: парни переодевались в женскую одежду, женщины — в мужскую. Всё это были способы сбить с толку тёмных духов.

Шум и радость

Праздник начался с обращения Вожо-мумы к силам природы — она просила для всех собравшихся, для каждого дома благополучия и удачного года. А потом начался звонкий, шумный праздник, главной задачей которого было разбудить радость в каждом из собравшихся и напугать нечисть. Со смехом, визгом, улюлюканьем собравшиеся (а на «Вожодыр» съехались гости не только из Ижевска и близлежащих деревень, но и из Глазова, Сарапула, Можги, Як-Бодьи) водили хороводы, играли в старинные народные игры, пели, не боясь легкого морозца. Чтобы согреться, ели горячие перепечи и табани, которые пеклись прямо тут, в печах, или уходили в избы — учились делать особые куклы «вожо баба» (похожие на сноп соломы, перевитые цветными лентами) или гадали на судьбу. Все элементы праздника должны были разбудить внутренний азарт, дать силу поверить, что и эта холодная зима кончится.

Под крик петуха

Кульминацией праздника стал ритуал изгнания вожо. С самым громким шумом, на который были способны, пугая любую нечисть, ряженые шли по улице «Лудорвая» на реку — к мосту через бурлящий родник, не замерзающий даже в тридцатиградусные морозы. Колотили в печные заслонки и чугунки, крутили в воздухе трещотки, гоготали и выли на все лады из-под звериных и ведьминских масок. Крик разлетался до самого леса, утопающего в снегу, улетал в расстилающиеся до горизонта поля «Лудорвая». В этот момент легко было представить подобный деревенский маскарад лет сто или пятьсот назад, когда люди каждый день чувствовали свое единство с природой и противоборство с ее суровой стороной.

Сквозь строй ряженых промчалась на своей тройке Вожо-мумы. На мосту она долго читала молитву, призывая здоровье и достаток для деревни и всех собравшихся. «А теперь возьмите по кусочку хлеба, отдайте этому хлебу все свои страхи и переживания, и бросьте его в воду», — раскрыла она перед собравшимися большой мешок с кусочками ржаного каравая. Через мгновение в проточную воду посыпался хлеб. Вожо-мумы прокричала: «А теперь нужно, чтобы и вся нечистая сила ушла под воду!», и достала из большой плетеной корзины огромного петуха с высоким бордовым гребнем. Птица, крепко уцепившись коготками в её руку, взмахнула крыльями и прокукарекала. Под этот уверенный, жизнерадостный крик разбухший хлеб начал тонуть, увлекая с собой на речное дно всё злое и несчастное.

Время обновления

Вернувшись в деревню, участники маскарада завершили обряд: развели перед усадьбой костер, бросили в него все ненужное и наконец сняли маски, чтобы увидеть друг друга. Затем хоровод три раза обошел костер и каждый перепрыгнул через очистительный огонь. И — снова горячие перепечи и сваренная в огромных котлах каша с мясом.
Разъезжались гости веселого маскарада с обещанием вернуться в «Лудорвай» уже совсем скоро — в Крещение.