«Их не выставишь за дверь». Почему старые письма и книги следует хранить?

Жить, ни о чём не сожалея. Это «правило жизни» Светланы Наговицыной, сотрудника Национальной библиотеки Удмуртии. Сегодня библиотека подходит к своему 100-летию, а Светлана Исламовна, руководитель его регионального центра консервации и сохранности документов, отметила свои 35 работы на одном месте. В интервью корреспонденту «АиФ в Удмуртии» она рассказала об особенностях профессии и радостях жизни.

Судьба, видимо, есть

Светлана Наговицына: Я приехала в Ижевске по распределению после Казанского института культуры. 

— Это заслуга ижевских парней, что вы остались у нас?

— Это заслуга директора библиотеки того времени — Марии Дмитриевны Трефиловой. Вообще-то я была распределена в городскую библиотеку Некрасова. Но меня решили послать в Центральную библиотечную систему (ЦБС) — в систему на заведование филиалом. Для выпускника это было трудно, я не согласилась, и мне легко подписали открепление. Как и моей подруге, с которой я приехала. Мы радостно отправились в министерство культуры за последними документами. По пути решили зайти в республиканскую библиотеку (это всегда интересно) и встретили выпускницу нашего института, с которой я ездила в стройотряд. Она любезно всё нам показала и даже представила директору — как уезжающих специалистов. И когда мы дошли до министерства культуры (это 10 минут хотьбы от библиотеки), мне открепление отменили. А я уже купила билет домой, позвонила родителям…

В расстроенных чувствах пришла к Трефиловой: я оставалась одна (подругу отпустили) в совершенно незнакомом городе. «Сейчас у меня будет планёрка с заведующими отделами, — сказала она, усадив меня в кресло. — Сиди здесь, только громко не плачь». И я, вытирая слёзы, слушала совещание. На следующий день в 9 утра мне пришлось уже быть на рабочем месте. Это было в августе 1982 года.

— Мечта стать библиотекарем сбылась?

— Я хотела стать стюардессой и прошла отбор в лётный отряд. Но меня не понял папа: «Есть две нормальные профессии для женщины: учитель и библиотекарь!» Так моя сестра стала учителем истории, а я попала в библиотеку.

— Жалеете о несостоявшемся?

— Я никогда ни о чём не жалею. Сожаления высушивают душу, и, видимо, не всё в своей жизни человек определяет сам — есть судьба.

Направление сохранности

— За эти годы я прошла 6 отделов: сельхозлитературы, отдел искусств, была заведующей абонемента. В 1988 году абонемент расформировали, я попала в депозитарий (у нас было депозитарное хранение). И, наконец, долгих 10 лет я проработала в хранилище. В 2000 году была переведена в отдел редких документов, а затем в отдел консервации.

Конечно, интереснее всего работать с читателями, особенно в отделе искусств. К нам приходили художники, писатели, композиторы, которые искали что-то, что найти было сложно. Например, картину, где «санитарка ухаживает за раненым бойцом». Автора читатель не знал, предполагал, что картина была создана во время войны. Мы просматривали массу альбомов с репродукциями и находили её. Также искали и песни по одной строчке, причем часто далеко не первой. (Раньше поступали летописи песен, где первая строчка всегда была указана.) Читателей было очень много. Популярен был и клуб при отделе искусств, где проходили встречи и общение творческих людей.

— Это всё было на площадке Советской, 11?

— Да. Первое отдельное от основного здания помещение появилось в конце 1980-х — тогда в Металлург перевезли часть фонда. В конце 1990-х годов заговорили о реконструкции библиотеки: за этот период сильно выросли фонды — по 30 с лишним тысяч книг поступало ежегодно. Наши помещения стали малы, и возникла проблема с хранением фондов. Но в России в 1990-е годы очень вовремя появилось направление сохранности, и была принята Национальная программа сохранения библиотечных фондов РФ. С 2000 года она начала реализовываться через программу «Культура России». Первый этап прошёл активно, начался второй, но он как-то затухает: финансирование по программе практически прекратилось.

— Уже открыто признаётся, что фонды НБ УР находятся в ненадлежащих условиях хранения. Ваш Центр пытается сохранить все книги или есть особая категория?

— В приоритете национальные, краеведческие книги и те, что изданы на нашей территории. Мы ответственны перед памятью человечества за наш национальный фонд. На протяжении 17 лет мы работаем по проекту «Микрофильмирование» (программа «Культура России»), и уже более 120 тысяч кадров микрофильмов отправила наша библиотека в единый страховой фонд документации РФ. Более 30 000 документов — это национальные, краеведческие издания, редкая книга — переведены на микрофильм. Вторая страховая копия приходит к нам, а в последние годы приходит и электронная версия. Читателю, конечно, намного удобнее работать с оцифрованной копией.

— Специалисты центра, по сути, реставраторы?

— По образованию мы все библиотекари, но занимаемся реставрацией, консервацией, и все прошли стажировки, мастер-классы по реставрации в федеральных центрах России. Умение общаться с читателем и опыт книговыдачи очень помогает в работе с заказчиками. Особенно в акции «Весточка с фронта», по которой мы работаем уже 1,5 года. Более 500 писем мы приняли в работу, и более 340 писем реставрированы. С владельцами писем приходится общаться достаточно много.

За 1,5 года у меня сердце, честно сказать, подокрепло. Первое время было тяжело, особенно, когда ты реставрируешь письмо, а рядом лежит похоронка на его автора. Мы читали письмо сына матери за 2 месяца до окончания войны — жизнерадостное, полное надежд, и знали, что скоро он погиб.

В акции много приносят и документов войны: талоны, наградные документы. Не думаю, что у нас народ перепишет свою историю, забыв войну, — она затронула каждую семью. И День Победы остаётся для нас настоящим праздником. Поэтому и акция продолжается, и Белкамнефть не перестаёт её поддерживать. Мы уже получили от них третий транш. Теперь каждое письмо не только отреставрировано — оно заключено в контейнер из кислотной бумаги для длительного хранения.

Книжный менталитет 

— В направлении сохранности (реставрация, переплёт — чем мы занимаемся) воспринимают книгу как материальный объект. Профессиональная оценка книги — насколько она цела, каков переплёт и т.д. Но, конечно, остаётся восхищение книгами, созданными в 19 веке, великолепными подарочными изданиями… А вот наши заказчики иногда приносят на реставрацию и переплёт нечто удивительное: казалось бы, книга стоит копейки, иллюстрации там плохой печати, текст мелкий, содержание устарело. Но она связана с домом, детством: «мама читала нам эту книгу». Люди всё-таки хранят книги или, когда они уже не нужны, стараются «пристроить» их в библиотеку. Не могут собранное годами просто выставить за порог дома. Это уже в нашей культуре. 

Книги были в дефиците, и люди в них вкладывались. Мне, к примеру, очень была нужна книга Довлатова, и я обменяла на неё тюль, тоже дефицитный. Книги меняли и в книжных магазинах: скажем, «Детей Арбата» на том Высоцкого. Люди искали книги, бывшие на слуху. В одно время был очень популярен роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Поняв, что я библиотекарь, меня попросили в загсе, где я меняла документы после замужества, «достать» эту книгу. Её давали буквально на 2-3 дня, и я помню недоумение работников загса: они прочли, но не очень поняли книгу и ажиотаж вокруг неё. Может быть, они ожидали каких-то открытий, которые несли «Дети Арбата» или «Белые одежды». А «Мастера и Маргариту» надо просто читать, думать и перечитывать…

— Как вы относитесь к тому, что книги меняют формат с бумажного на электронный?

— Положительно, я и сама сторонница электронных книг — мне их удобно читать в транспорте по 40 минут в дороге утром и вечером. Конечно, у меня есть домашняя библиотека, где собраны книги Виктора Конецкого. Он писатель-моряк и очень хорошо пишет о том, что связано с морем, а я замужем за моряком. Среди любимых авторов — Дина Рубина, и потрясением стала её книга «Синдром Петрушки».

Жена моряка 

— Видимо, вы умеете ждать?

— Да, муж был в плаваниях по 6-8 месяцев. И ходил в море 25 лет.

— Как вы познакомились с моряком в сухопутном Ижевске?

— В отпуске, и через 3 минуты после знакомства он уже знал, что я буду его женой. Через 3 дня он пришёл с паспортом и сделал предложение. Но загс в субботу не работал, и он ушёл в море, вернулся через год, мы поженились. Я его ждала, рожала детей, воспитывала их, работала. Дом был на мне, я умею пользоваться дрелью и молотком, дров для бани наколоть... Но, конечно, на стене всегда висел календарь, и когда папа уходил в плавание, каждый день мы начинали зачёркивать. И, наконец, получали телеграмму о приезде!

— Настроение сразу поднималось?

— А у меня не бывает плохого настроения: я всегда просыпаюсь в добром расположении духа и так же засыпаю. Я человек, который ищет позитив во всём. Может быть, у меня хорошая жизнь, и нет особых поводов на неё обижаться.