Рынок и знания. Почему детей не интересует дополнительное образование?

Национальный проект «Образование» поставил перед чиновниками задачу: до 2024 г. дополнительным образованием охватить до 80 % детей.

В 2019 г. охват детей системой дополнительного образования в Ижевске – 62 %. В сельской мест­ности и даже в малых городах республики, где выбор кружков, секций у детей по сравнению со столицей ограничен, этот показатель, конечно, ниже. Но национальный проект предусматривает обновление содержания и методов преподавания в учреждениях этого профиля, развитие кадрового потенциала и модернизацию инфраструктуры. Станет ли через четыре года дополнительное образование более доступным и интересным?

«Интерес к образованию у детей вытесняют гаджеты, – считает директор музыкальной школы из с. Вавож Лия Корнева. – Современные дети не настроены на кропотливый труд. Их родители тоже не готовы понять, что дополнительное образование является первой ступенью к профессиональным высотам. Приводят детей в школу и с порога спрашивают: «А через два месяца он (она) сможет аккомпанировать на юбилее бабушки?» Такое легковесное представление о том, что даётся большими усилиями, не способствует развитию познавательных интересов и способностей у детей. Но мы принимаем всех кандидатов без отсева. И стараемся учебную программу составить исходя из запросов населения. Родители хотели, чтобы их дети овладели игрой на гармошке – открыли класс народных инструментов. Прежний директор школы Ангелина Гизатуллина первой в республике обратилась к преподаванию удмуртского фольклора. А в 2005 г. организовала фольклорное отделение школы в д. Зямбайгурт».

Инструмент в опале

Главным результатом духовного возрождения национальной культуры стало возвращение из забытья крезя – старинного музыкального инструмента удмуртов. Ещё в 20-х гг. прошлого столетия (об этом писал Кузебай Герд. – Авт.) крезь был в каждом доме. Писатель называл инструмент душой народа, потому что он лирически-минорным звучанием отражал тягостные эмоции безрадостной жизни. А ещё удмурты этот инструмент использовали во время языческих молебнов. Полагалось, что музыка крезя быстрее слов доводит до Инмара (верховное божество в удмуртской мифологии. – Авт.) людские чаяния.

Понятно, что в новой советской реальности крезь оказался неуместным. Через 70 лет о нём не могли вспомнить ни в одной из деревень Вавожского района. Но Ангелина Гизатуллина в 1992 г. ввела изучение этого инструмента в школьную программу. Это был сложный процесс. Над учащимися школы, которые выступали с концертами, зрители откровенно смеялись.

«Дети поняли, что занимаются крезем не напрасно в начале нулевых, когда получили диплом лауреата на Всероссий­ском музыкальном фестивале в Карелии, – вспоминает преподаватель школы Елена Вальд. – Они увидели, что в других регионах страны пропаганде народных инструментов придают большое значение. В Удмуртии крезь остаётся у властей в опале. Его только ознакомительно изучают в профильных колледжах, не включают отдельной номинацией на республиканских музыкальных конкурсах и не используют на сцене известные профессиональные коллективы».

Тем не менее в Удмуртии уже есть мастера, которые изготавливают этот инструмент.

«Я стремлюсь звучание крезя довести до совершенства. Верю, что он может перерасти сегмент народных инструментов», – говорит столяр Сергей Вихарев.

Он тоже получил начальное музыкальное образование, а историческое изображение крезя разыскал в книге Макса Буха «Вотяки. Этнографические исследования». Книга была издана в 1882 г. в Гельсингфорсе и стала первым изданием об удмуртах за рубежом.

Недоступная грамота

«Крезь уступает возможностям инструментов, которые традиционно преподаются в музыкальных школах. Но чиновники могли бы помочь его включить в программу и сделать изучение бесплатным. В Вавожском районе изыскали средства в местном бюджете, дети получают музыкальную грамоту бесплатно. В нашем районе бюджетные часы сведены к минимуму. Работа преподавателей школы оплачивается за счёт родительских взносов. Месяц обучения в школе игре на аккордеоне обходится родителям в 2600 руб. Программа урезана, я считаю её неполной. Ещё родители вынуждены жертвовать деньги на приобретение музыкальных инструментов, цена на которые начинается от 100 тыс. руб., – поясняет преподаватель музыкальной школы из Балезино Татьяна Калинина. – Музыкальное образование для детей становится недоступным. В ту пору, когда я училась в этой школе, в классы набиралось более 20 человек. Сейчас – семь. А ведь и раньше посещение музыкальной школы не было бесплатным. Но родители могли найти на это деньги в семейном бюджете. Сейчас им дешевле купить смартфон, чем музыкальный инструмент для домашних занятий. Но в гаджетах дети слушают не классику, а современную эстрадную музыку, которую трудно назвать развивающей эстетические вкусы».