Игорь Осотов перехватывает мой взгляд и усмехается, заметив в нём почти ужас. Его руки густо испещрены татуировками - отличительным знаком тех, кто не в ладах с законом. Он усмехается, но закатанные рукава не поправляет и не спешит оправдаться, мол, не пугайтесь, это лишь ошибки молодости.
Юность за решёткой
Ошибка - да, но рассказывает о ней он спокойно: «14 лет я провёл в тюрьме. Попал в заключение, будучи «малолеткой», в общем, за пустяк. Тогда я на редкость был задиристым и драчливым, не мог промолчать, если видел несправедливость. Мы жили в Ижевске. Мои родители были благополучными и уважаемыми людьми. Отец - партработник, мать - врач, и её отличало особенное поведение. Будучи дочерью староверов-кержаков, она держалась замкнуто, была сдержанна даже с близкими. Не понимаю, что стало причиной её поступка, но в пору моего отрочества она переехала в другой город, оставив нас с отцом в Ижевске.
В 15 лет меня задержали за хулиганство. Была массовая уличная драка, я в общем и не участвовал в ней, но очутился поблизости и при задержании оказал сопротивление. Срок дали небольшой: можно было, отсидев примерно, довольно скоро начать обычную жизнь, но судьба приготовила новое испытание. В 1977 году, на второй год заключения, в колонии вспыхнул бунт, я оказался в числе бунтовщиков. Нас семерых этапировали в ИТУ усиленного режима в Ярославскую область, где также вспыхнули волнения: что-то не поделили «центровые» (заключённые из Московской области) и «уральские». Меня, как уже отбывавшего срок за нарушение режима и имевшего кличку «мятежник», тоже наказали. За компанию. Последовали тюрьмы в Волгоградской области, в Удмуртии. Мне было 28, когда пришло время освобождения. Начальник тюрьмы в Керамике, Федор Константинович Башаров, провожая меня на волю, сказал на прощание: «Живи смирно!» Думаю, не верил, что тюрьма меня перевоспитала».
В новой стране
О том, что тюрьма не воспитывает и, в лучшем случае, даёт шанс получить трудовые навыки, повысить образование, попробовать себя в общественной работе, говорят многие сотрудники пенитенциарных учреждений. Потому они и не удивляются, когда среди осужденных, вновь прибывших на отбывание наказания, встречают старых знакомых. По официальной статистике, сюда возвращается 80% ранее отбывавших срок.
Игорь Осотов второго заключения избежал, хотя однажды отсидел 15 суток за антиобщественный поступок: в начале 90-ых демонстративно порвал триколор.
«Я был убеждён, что бело-сине-красный флаг - это символ разрушения, - говорит он. - Под этим флагом пала Российская Империя, под ним крепло белогвардейское движение, власовцы шли в атаку против советских солдат, его последним из вражеских флагов бросили в костер во время парада победы на Красной площади. Но что значат убеждения отдельного гражданина, да ещё с криминальным прошлым, когда в стране начались такие перемены?
На заводе, где я работал наладчиком, пошёл распад производства. Я забрал трудовую книжку и поступил санитаром в психоневрологическую больницу. Новая область меня заинтересовала, захотелось получить теоретическую базу - стал студентом отделения «психология» одного из ижевских колледжей. Встретил любовь, образовалась семья, родился сын, потребовались дополнительные деньги. Решили с другом организовать собственную пекарню. В пригороде отремонтировали пустующее здание, но до производства дело не дошло: повздорили на почве денег и разошлись. Тут жена надумала магазин продуктовый открывать, решил ей в этом помочь. Торговлей занималась она, я брал в долг деньги на пополнение оборотных средств. Вскоре выяснилось, что выручки от магазина нет, а кредиторы требовали возврата долгов. Жена скрылась. Мне пришлось продать родительскую квартиру. Так я рассчитался с долгами и на оставшиеся деньги купил домик в Вавоже».
За сына горой
В Вавоже мы и встретились с Игорем в первый раз. Тогда он обращался к читателям газеты за советом для определения судьбы сына. Его мальчик страдает аутизмом. Это заболевание характеризуется ограниченным социальным взаимодействием: дети плохо идут на контакт с окружающими, и часто многим из них не удаётся перейти к самостоятельной жизни по достижении совершеннолетия. Но отец верил, что его сын наделён талантом и способностями. Нужно было узнать и понять, как их раскрыть и как уберечь «особого ребёнка» от жестокости, насилия и обмана, ставшими яркой приметой нашего времени.
Переехать со мной на новое место вернувшаяся было жена отказалась. К тому же она начала выпивать и вести весёлую жизнь. Последовал развод. При определении места жительства ребёнка, несмотря на мои просьбы, судьи Тимура оставили с матерью. На несколько месяцев я их потерял из вида. Именно в это время произошла трагедия: бывшую жену убили едва ли не на глазах сына. Она отправила его в магазин, а когда он вернулся, нашёл её мёртвой. Я думаю, что шок от увиденного и стал причиной его заболевания. В раннем детстве никаких отклонений у него не отмечали ни врачи, ни мы с женой.
Узнав о случившемся, я немедленно отправился к сыну в интернат. Воспитатели свидание разрешили, но на просьбу забрать ребёнка хотя бы на время каникул ответили отказом. Три года я обивал пороги различных организаций и писал письма. Помощь людей, занимающихся защитой прав, в конце концов, решила нашу с Тимуром проблему. Он стал приезжать ко мне на каникулы и получать представления о жизни вне стен социального учреждения. Сейчас получает профессию в колледже для инвалидов. Учёба ему интересна, и главное, чтобы этот интерес не угас».
Могилы предков
Игорь знает, что говорит. Когда-то интерес к истории, литературе, музыке спас его, помог не ожесточиться от испытаний, приготовленных судьбой.
«Помню, как отец мне повторял, что история начинается с могилы твоих предков. В силу сложившихся обстоятельств изучать свои корни я не мог. Сейчас наверстываю упущенное. Посещаю курсы удмуртского - родного языка предков по отцовской линии. Как в детстве, напеваю стихи удмуртских поэтов под гитару - так они запоминаются легче. Рождаются песни, и с ними выступаю на творческих вечерах. Мечтаю организовать в деревне Тыловай Дебёсского района музей в честь своей тети Екатерины Васильевны Осотовой. Почти до 80 лет она преподавала в местной школе удмуртский язык, составила несколько учебно-методических пособий, в 1970 году, в числе первых учителей республики была награждена званием «Заслуженный учитель школы РСФСР». Верю, что мечта сбудется. Эту уверенность придаёт первая большая удача - установление креста на месте родной деревни матери - Савватеево в Кезском районе. Первый шаг в увековечении памяти предков на земле сделать удалось».
В этот раз мы беседуем ранней весной, на собеседнике одежда с плотными рукавами, татуировок не видно. Но рубцы судьба оставляет не только на теле. Бывают они на душе. Которые из них страшнее? Горемычной жизни или те, что проявляются в условиях благополучной жизни, лишая человека сострадания, отзывчивости, открытости?
Эксперт: «Нигде в мире аутистов не привязывают к стульям» 
В России появится федеральный центр по борьбе с аутизмом 
Быть другим 
Музыка времени. Московские инвесторы раскупили работы детей-аутистов 
Деревенские перспективы: о чем болит душа у жителей удмуртской деревни?