Уроженка Сарапула Зуля Камалова переехала в Австралию, где стала успешной певицей. У исполнительницы, которая поет на татарском языке, десять альбомов, множество престижных наград, среди них – ARIA 2007 (Australian Record Industry Awards), в 2001 году Зуля Камалова стала певицей года по версии Australian World Music Awards.
Ее песни завораживают, с первых минут притягивают зрителя искренностью и мягкостью. Во время концертов происходит полное единение исполнителя и аудитории. Каждая её песня обладает неповторимым характером, который выражается в голосе, звуке, жестах и мимике. Наша бывшая соотечественница рассказала «АиФ в Удмуртии» о своём творческом пути и малой родине.
Екатерина Котельникова, «АиФ в Удмуртии»: Вы начали увлекаться музыкой ещё в детстве?
Зульфия Камалова: У нас поющая семья. У мамы, бабушки и папы красивые, хоть и непрофессиональные, голоса. Песня всегда была рядом. Я выросла, слушая татарские народные песни. Наверное, поэтому я и сама рано начала петь. Однако только в зрелом возрасте я поняла насколько для меня важен родной язык, он у меня в крови.
– Часто удаётся бывать в Удмуртии?
– В Сарапуле у меня живут родители и сестра. Очень люблю проводить время с ними. Мне нравится Удмуртия и зимой, и летом. Есть любимые места, которые стараюсь посетить обязательно – это Ершовский пруд и, естественно, Кама. Наша семья любит отдых на природе. Я также часто приезжаю в Ижевск, там у меня тоже родные и друзья. До пандемии приезжала как минимум раз в год. Теперь, конечно, не известно, когда вновь получится навестить родных. Впрочем, карантин в Мельбурне потихоньку снимают, уже несколько дней здесь нет случаев ковида.
Переезд – это стресс
– Почему вы решили остаться в Австралии? Что оказалось самым сложным в вашем переезде?
– Так сложилась судьба. Сначала было интересно посмотреть на другой мир. По молодости лет не осознаёшь, насколько это большой и важный шаг. Несмотря на то, что это было так давно, я очень хорошо помню тот период. Переезд – это был стресс для меня, ещё совсем молодой девушки. Вначале работы не было. Первое время даже пыталась зарабатывать на местном рынке пением под гитару. В один из таких дней познакомилась с девушкой, которая помогла мне устроиться на работу переводчиком. Сама она поступила в театральную школу в Сиднее, и её прежнее место освободилось. Вот такие судьбоносные встречи! Потом я несколько лет работала в комиссии по сохранению живых ресурсов Антарктики. После чего постепенно перешла на творческую деятельность.
– В начале карьеры вы пели песни народов мира, почему решили петь на татарском?
– Поняла, что эти песни мне до сих пор очень дороги и важны. Вспомнила песни, услышанные в детстве, и придала им новое звучание. К народным песням нужно относиться бережно и в то же время можно поэкспериментировать. Сейчас мир меняется очень быстро. Как может народная песня остаться такой же, какой была в XVI в.? Главное, что она нам интересна сегодня, мы её не забыли. Моя интерпретация как раз может вдохновить людей, дать им возможность выйти за привычные рамки. Кроме того, я сама пишу песни на татарском.
– Как австралийская публика приняла песни на татарском языке?
– Не делаю упор на какую-то определённую аудиторию. На мои концерты в основном приходят продвинутые австралийцы, европейцы – те, кто тянется к новым веяниям, не хочет слушать мейнстрим, попсу. На концертах в Татарстане очень часто приходит молодёжь. Многие после выступления говорят, что стали по-другому слышать родной язык, хотят снова им заняться. Мне приятно, что люди так реагируют на моё творчество, я изначально не ставила перед собой подобных целей. Музыкальная жизнь Австралии очень активная. Особенно в Мельбурне, где я сейчас живу. То есть каждый день происходит столько всего, что порой даже не успеваешь. Здесь много маленьких и больших площадок. В последнее время популярны хоры: люди собираются, находят себе руководителя, поют свои партии. Им нравится такой способ объединяться – совместно музицировать.
Скучают по своим корням
– Как австралийские татары относятся к своим традициям? Есть ли разница с тем, что можно увидеть в Татарстане?
– В каждом конкретном случае своя специфика. Например, татары в Аделаиде – большая семья. Вся община вокруг этого и строится. Важно, чтобы было объединяющее ядро. Оно есть там, где существуют татарские сообщества, и это собирает их воедино. В Сиднее татары тоже начали тянуться друг к другу. Люди списываются в соцсетях, приглашают друг друга в гости. Они скучают по своим корням – и это отличный способ их вспомнить. И так во многих городах за рубежом. Процесс ещё зависит от того, насколько большое сообщество: тогда оно мощнее, мероприятия проходят чаще. Татарстан их тоже поддерживает. У татар есть своя школа и мечеть в Аделаиде. Там очень болеют за сохранение культуры и объединение татар – всех радушно встречают, приглашают, проводят Сабантуй.
– Отличаются ли австралийские зрители от российских?
– Конечно. У всех свой опыт и культурный багаж. Я чувствую, что в России лучше понимают, что я хочу сказать. В Австралии слушателям, наверное, больше нравится звучание, связь с необычной культурой. В то же самое время зрители в России могут быть более критичными, потому что они знают корни этой музыки.
– Сколько языков вы знаете?
– Русский, татарский и английский. Татарский знаю от своей бабушки. Также учила французский, португальский языки и немного итальянский.
– Как часто вам удаётся гастролировать?
– Сейчас гастролирую немного. Но люблю приезжать в Казань, где у меня есть своя преданная аудитория. Там часто проходят фестивали фолк-музыки. Конечно, сейчас с концертами ситуация напряжённая. Но мы адаптируемся к условиям пандемии. Например, в сентябре состоялся мой первый концерт в режиме онлайн. Пела любимые татарские песни в сопровождении своего супруга на контрабасе и ещё одного музыканта из моей группы. Весь концерт получился немного ностальгический. Плюс такого формата в том, что присоединиться к нам может слушатель из любой точки мира, в том числе и из Удмуртии.
Театр и наука совместимы
– Насколько нам известно, вы также занимаетесь театральными постановками. Расскажите о своих работах.
– Да, иногда я занимаюсь театром и как композитор, и как драматург. Это достаточно экспериментальные вещи. В последнее время ищу способы привлечения аудитории к участию в режиме интерактивного действа. Иногда это называют иммерсивным театром, где зритель – полноправный участник происходящего.
– Что вас вдохновляет?
– Меня вдохновляют идеи когнитивных наук и их использование на стыке с творческими проектами. Я считаю, что все наши беды от того, что мы не видим мир объективно. У каждого своя картина мира, и часто эти картины не совпадают. Люди начинают биться друг с другом, и манипулирующие структуры пользуются этим. Мне бы хотелось, чтобы можно было взять на вооружение достижения разных наук (нейропсихологии, например) и применять их при создании произведений искусства, будь то театр или музыка. Конечно, такой подход, наверное, лучше будет работать в междисциплинарных проектах.