Артём Медведев из Удмуртии много путешествует и часто по работе ездит в Америку. Там у него появилось необычное хобби – на свалках он находит старую технику, чинит её и продаёт. Вырученные деньги Артём вкладывает в развитие удмуртских культурных проектов.
Стало тесно и скучно
Екатерина Котельникова, «АиФ в Удмуртии»: Несколько лет назад вы переехали в Москву. Почему уехали из Удмуртии?
Артём Медведев: Я 24 года прожил в Ижевске. В один момент мне стало тесно, скучно, холодно. Весь город исходил, многое попробовал: общественная работа, малое предпринимательство, даже вступил в одну из партий. В Удмуртии туго с социальными лифтами, я будто упёрся в потолок. Так, в 2014 г. мы с семьёй (женой и сыном) переехали сначала в Краснодар, а потом в Москву. В столице мне предложили хорошую работу, нашлись друзья. Уровень жизни после Ижевска сразу вырос. Многие общественные блага в Москве идут фоном – дороги, парки, метро, кафе, выставки, галереи, кружки для детей.
С 2016 г. у меня много командировок по миру. Часто по работе бываю в Америке, в штате Флорида. Раньше уезжал на полторы недели, сейчас получается на дольше. В прошлом году приехал на выставку в феврале и до августа застрял – ковид, локдаун, отмена рейсов.
– Как семья относится к вашему длительному отсутствию?
– Раньше, когда были поездки в Дубаи, Барселону, Берлин, куда было легко получить визу, брал их с собой, и они были довольны. Сейчас с американской визой сложности, поэтому мы все страдаем от длительных разлук.
– А кем вы работаете?
– Продаю пищевое оборудование: от крохотных карамелизаторов для карамельных яблочек до целых фабрик по изготовлению попкорна на 500 кг в час. Со мной работает целая команда – продавцы, ассистенты, проектировщики, логист. Всё началось с профессии ватоката (производитель сладкой ваты) ещё в Ижевске. Тёща рассказала про знакомых, которые в 18 лет делали и продавали сладкую вату на праздниках, и уже заработали на квартиру. Так и я решил попробовать себя в сладком бизнесе. Приобрёл аппарат, стал работать на праздниках. Сначала был полный провал – вата не получалась. Тогда стал смотреть обучающие видео, много тренировался. Помогала вся семья. В шесть лет сын начал продавать вату со мной. Я делал, а он рекламировал – зазывал детей. Сперва стеснялся, потом вошёл во вкус. Сегодня он может полностью обслуживать аппарат для изготовления попкорна и тем самым зарабатывать карманные деньги.
Дать вещи вторую жизнь
– Вы продвигаете национальные культурные проекты. Почему для вас это важно?
– Я сам удмурт. И не могу без тоски смотреть на то, что творится с культурой. В набат бить надо, а все молчат. Происходит угасание культуры. В первую очередь из-за уменьшения количества носителей языка. Скоро некому будет слушать национальные песни и смотреть клипы. При этом сейчас в удмуртской музыке вообще много чего интересного можно послушать: от иронично-хулиганского проекта «Вертырем», лирического Ивана Белослудцева, стильной Евгении Арковой и до традиционного творчества Николая Анисимова. Поразительно, что власти мало обращают на это внимания. Доходит до смешного, когда удмуртские энтузиасты умудряются получать гранты на стороне, а внутри республики деньги на поддержание культуры не выделяются. Вот закрыли дома ремёсел – это же катастрофа, целый пласт культуры в районах потеряется. Ведь шарканский костюм отличается от алнашского. Это с виду Удмуртия – монорегион, но если присмотреться, то районы севера и юга очень отличаются друг от друга. Жалко, что ради бюджетной экономии пустили под нож дома ремёсел. В условиях, когда удмурты вымирают как этнос, обрусевают, я считаю для себя полезным и правильным поддерживать те ростки, которые ещё живы.
– Как поддерживаете?
– Стараюсь помочь финансово. Американцы, как правило, не ремонтируют вещи, а просто выкидывают их на помойку. Им проще купить что-то новое и получить хороший кешбэк. Я нахожу на свалках технику, ремонтирую и, что немаловажно, забочусь о природе. Это бабушкино воспитание. В Агрызе у бабушки ничего не выкидывали. В старых ваннах хранили воду, дырявые вёдра приспосабливали под сбор картошки и прополки травы. Старая одежда – на тряпки. Поэтому с детства привык бережно относиться к вещам. Тогда это было от бедности, а сейчас думаю о природе. К примеру, выкинули стиральную машину, а там всего-то контакты нужно зачистить, соединить напрямую, и она будет работать.
Сегодня я уже не нуждаюсь в деньгах – сыт, обут, одет, сын и жена не голодают. Поэтому все заработанные средства отправляю на поддержку удмуртских молодых талантов.
– Сколько таким образом удалось заработать?
– Пока не так уж много, недавно стал этим заниматься. В пределах 100 тыс. с начала этого года и примерно столько же в прошлом году.
– Расскажите про самые запоминающиеся проекты, которым удалось помочь.
– Есть детская студия в п. Эссойла в Карелии. Про них где-то прочитал, решил найти в соцсетях. Познакомился с руководителем. Он в крохотной деревне учит детей делать мультфильмы. Конечно, был рад немного помочь им материально. Они ж наши родственники по финно-угорской группе. А вообще из удмуртских проектов мне нравится аудио– и видеоконтент. Мы сняли с одной молодёжной организацией клип для исполнительницы из д. Азаматово Алнашского района. Бюджет не очень большой, но показать не стыдно. Решил попробовать делать клипы на те песни, которые самому нравятся (у меня два диска «Эктоники»: ЭдМир, Богдан, Настя Иванова, Шулдыр ӝыт, Антон Белослудцев). Так получилось, что некому снимать! Теперь готов спонсировать съёмку полупрофессиональных клипов на удмуртские песни. Идеи ваши, бензин наш. Напишите мне, буду только рад, если найдутся единомышленники.
– Удмуртов иногда сравнивают с татарами. Татары гордятся своей культурой, хранят свои традиции, а удмурты стыдятся своих корней. Почему так происходит?
– Тюркско-кыпчакские народы намного пассионарнее, чем те же славянские или финно-угорские. Даже татарские удмурты активнее, чем удмуртские. Я бы не говорил, что татары нам антагонисты и мы с ними соперничаем, боремся, конкурируем. Скорее, мы питаемся их энергией. Даже если смотреть на Удмуртию – чем ближе к Татарстану, тем активнее национальное движение: алнашские удмурты – активны, поют песни, участвуют во всевозможных фестивалях, праздниках. Глазовские, насколько могу судить, обрусели – и там «удмуртского» движения нет.
Чтобы удмурты не стеснялись своего происхождения, надо, чтобы на западе, в Европе и США, в самой России удмуртское стало модным.
«Я не съем – внуки поедят»
– Бережное отношение к природе – это тоже воспитание родителей?
– Мы с родителями ничего, конечно, не перерабатывали, в 90-е о другом думали. Бутылки пивные сдавал – этим все подростки тогда занимались, у кого был велосипед. Когда женился, то впервые после поездки в Краснодар задумался о переработке. Там в «Икее» стояли баки с маркировкой под разные типы отходов – для нас это было новинкой. Когда переехали на юг России, мы почти сразу стали сортировать мусор. Ну и в Москве с переработкой, конечно, лучше – есть специализированные баки во дворах. Супруга начала сортировать пластик по типам. В США с переработкой, казалось бы, должно быть лучше, чем в российской столице, но по факту это не так. Например, в командировках во Флориде, в районе, где я живу, нет баков для переработки. Когда я позвонил в коммунальную компанию, сказали, что расстановка баков зависит от типа владения. Наш район не попал в программу, единственный выход – найти частную компанию. Однако тут типы отходов не делят – пластик, алюминий и бумагу кидают в один бак. Но люди платят за то, что их сортированные отходы забирают в переработку.
– Как вы отдыхаете? Что вас вдохновляет?
– Когда нахожусь в США, то часто бываю у океана. Могу подолгу просто смотреть на волны, думать о своём, строить планы. Отчасти творческие проекты по удмуртской теме – это для меня отдушина. Очень хочется найти таких единомышленников-исполнителей, с которыми было бы легко и приятно работать.
Вдохновляют сильные личности. Тот же Лев Толстой. В повести «Старик и яблоки» – про каждого из нас. Старик сажал яблони. Ему сказали: «Зачем тебе эти яблони? Долго ждать с этих яблонь плода, и ты не съешь с них яблочка». Старик ответил: «Я не съем, другие съедят, мне спасибо скажут». Я живу по этому же принципу. Люди, которые не сегодняшним днём живут, а творят для истории, этноса, меня тоже вдохновляют – Богдан Анфиногенов (удмуртский певец, музыкант и поэт. – Ред.), Николай Анисимов (филолог-фольклорист, популярный удмуртский автор-исполнитель. – Ред.), Дарали Лели (писатель, сценарист, дизайнер, драматург, режиссёр. – Ред.). Это всё удмурты. Есть и иностранцы, думающие о нашей нации. Например, чех Владислав Горжак (участник проекта «Эктоника» и музыкального дуэта «Электроники DJs». – Ред.). Я восхищаюсь такими людьми. Жаль только, что их не ценят по достоинству.