Удмуртия будет участвовать в новой Программе комплексного развития сельских территорий, которая заработает в 2020 г.
Бюджет предполагает ежегодное выделение 170 млрд руб. на развитие инженерной инфраструктуры, социальных объектов на селе, на кадровое обеспечение сельскохозяйственного производства.
Государственные инвестиции будут нацелены на то, чтобы из села не хотелось уезжать. Об этом на недавней пресс-конференции заявила министр сельского хозяйства и продовольствия УР Ольга Абрамова.
Замкнутый круг
Вероника Веретенникова третий год работает агрономом в СПК «Колхоз им. Чапаева» (Балезинский район). На профильный факультет Пермской сельскохозяйственной академии она поступила в числе 38 абитуриентов, а окончила – в числе десяти. Из этой десятки в деревню она вернулась одна. Восемь её сокурсников перепрофилировались сразу. Десятая однокурсница поступила в аспирантуру и сельскохозяйственную практику не забросила ради теории.
«Случайных людей среди абитуриентов оказалось много из-за низкого проходного балла, – вспоминает молодой специалист. – Они шли исключительно за дипломом о высшем образовании, а мой выбор изначально был осознанным. Мне хотелось жить и работать в деревне, хотя надо мной откровенно смеялись. Мол, два высших образования – и деревня. А негативное восприятие сельской жизни у молодёжи связано с тем, что здесь «цивилизации нет». Сельскому жителю развиваться трудно. Взрослые могут съездить в город, прикоснуться к культуре. Глазов, к примеру, от нашего Воегурта недалеко. А как быть детям?»
В сёлах закрываются сады и школы. В соседнем Нововолкове школу закрыли, на очереди – детский сад. Конечно, ходит автобус. Но после уроков ребёнку надо бы в кружках заниматься, а он думает о том, что домой возвращаться скоро – на автобус бы не опоздать.
Детские учреждения в сёлах закрываются из-за неукомплектованности. Нет детей – нет школы. Нет школы – нет детей. Этот замкнутый круг в своё время пытался разорвать первый президент Удмуртии. Школы строили в самых отдалённых деревнях. К примеру, на открытие учебного заведения в Гыбдане из Кизнера на автомобиле пришлось добираться больше часа. Добротное здание по назначению использовали не больше десяти лет. Наличие школы не повысило рождаемость. Вслед за Гыбданской закрылась двухэтажная школа в Русской Косе. Тоже новая.
Куда ни кинь – всюду клин
«Деревню может спасти производство», – заговорили тогда чиновники. Но и сельскохозяйственное производство переходит на высокотехнологичные рельсы. Сейчас вместо 20-30 доярок на фермах заняты максимум пять операторов машинного доения. Поля бороздят два-три мощных трактора вместо десятка. А кроме фермы и поля иных объектов для трудоустройства в большинстве деревень нет.
Доходы можно получить с личного подворья. Известно, как развито мелкотоварное производство того же мяса в Алнашском и Малопургинском районах, наиболее многочисленных сельских территориях. Взаимосвязь очевидна. Но государственная политика последних лет настойчиво искореняет богатое домовладение. Продукция частника не выдерживает ценовой конкуренции с товаром агрохолдингов. Да и в реализации этой продукции одни трудности.
Нельзя утверждать, что деревни и сёла Удмуртии пустеют стремительно. В процентном соотношении к городскому населению численность сельчан почти стабильна: 1980 г. – 34 %, 1990 г. – 29,86 %, начало нулевых и сейчас – чуть больше тридцати. Почему власти отважились на столь масштабные инвестиции? В 2018 г. по всем направлениям удмуртские сёла получили 759,5 млн руб., а нынче только во втором полугодии нужно освоить 1 млрд 222,3 млн руб. Насколько эффективными будут эти вложения – покажет время.
Смотрите также:
- Почему умирает деревня? К 2025 году 96% сельских жителей станут горожанами →
- «Страшно представить свою старость». Проиграна ли конкуренция на селе? →
- «Полторы» льготы и сутки работы: почему людей в село не заманить? →